Жительница небольшого населенного пункта близ Штутгарта Марта Гельберг отказалась от учебы на родине ради переезда в Екатеринбург, куда указал случайно ткнутый в географическую карту палец.
Решение дочери повергло семью в шок. Зачем отправляться в непонятное место, если рядом доступен местный вуз? Девушка объяснила просто: хочет оказаться там, где начинать придется с нуля. Уральская столица с непростым для иностранцев названием встретила её снегопадами и лабораториями робототехники.
Встреча с незнакомой реальностью
Прилет запомнился ароматом влажного снега и незнакомой речью, где фразы напоминали философские загадки. Автомобиль такси проносился мимо панельных зданий советской эпохи, прохожих в глубоких шапках и непонятных вывесок с кириллическими буквами. В общежитии женщина в домашнем халате на вопрос о беспроводном интернете ответила загадочным «щас». Позже выяснилось: это универсальное выражение означает всё — от «сейчас будет» до «забудьте об этом». Карантинные ограничения заставили провести начальный период в изоляции. Мегаполис застыл, и немка ощущала себя единственной обитательницей опустевшего пространства, отмечает автор дзен-канала «Одинокий странник. Интересные факты о городах и странах».
Гастрономические открытия и языковой хаос
Походы в магазины превратились в приключение. Вместо привычного молока в корзине оказывался кислый напиток, в аптеке вместо медикаментов — перевязочные материалы. Спасением стал знакомый термин — борщ. Алый суп со сметанной шапкой произвел впечатление. «Это зачем?» — «Чтобы вкусно было», — услышала она железную логику.
В учебном заведении педагоги изъяснялись на английском с характерным акцентом, словно говорили из проруби, а российские сокурсники молча делились пирожками с картофельной начинкой. «Я не ем картофель», — признавалась девушка. «Ничего, привыкнешь», — отвечали ей. Предсказание сбылось.
Освоение языка шло тяжело. Раскатистый звук напоминал камнепад, а специфический гласный — протяжный стон. Комната превратилась в пространство, заклеенное бумажками с переводами. Общая кухня стала испытанием: два десятка жителей, один электрочайник и постоянный запах жареного лука. Попытка приготовить итальянское блюдо вызвала у соседа из Средней Азии недоумение: «Ты серьезно считаешь это едой?». Вскоре на столе дымился плов, и Марта осознала, что бессмысленные макароны остались в прошлой жизни.
Суровый климат и неожиданная теплота
Местные жители казались замкнутыми. На родине улыбка — обязательная норма общения. Здесь же она вызывает настороженность. Однако стоило узнать о её иностранном происхождении, как включалась безграничная готовность помочь. «Из Германии? Готовься, скоро настоящая зима», — предупреждали её. За окном в этот момент термометр показывал шесть градусов ниже нуля при метели.
Пришлось осваивать новые правила: употреблять горячий напиток из граненых стаканов, удерживать равновесие на скользких тротуарах, использовать междометие «ага». Попытки найти рациональное объяснение прекратились после беседы с дворником, убиравшим сугробы. «Зачем? Скоро оттепель», — философски заметил он.
Настоящее потрясение ждало на занятиях по программированию. Строгий преподаватель заявил: «Кто допустит ошибку — тот умница». На родине за промахи снижают оценки. Тут — поощряют. Марта всё напутала, но через сутки услышала: «У тебя получилось лучше остальных». Это стало моментом понимания русской философии.
Спустя два года девушка спорит с водителями такси, предпочитает темный хлеб и ненавидит стужу, но упорно отказывается от головного убора — чтобы ощущать реальность. На вопрос «Ну как там, у русских?» отвечает со смехом: «Холодно, абсурдно и абсолютно искренне». Россия для неё не хорошая и не плохая. Она просто подлинная. А подлинный мир редко бывает комфортным.
