Во дворе уже не встретишь просто Катю или Сережу. Теперь тут резвятся Эмиль-Даниэль, Паулина-Есения и Огюст Жерар Мишель. Да, вот так, без шуток.
Складывается стойкое ощущение, что чем «марфушечнее» и скромнее имя у самой мамы, тем вычурнее и «анджелинестее» имя у её чада. Это не просто наблюдение, а новый социальный код.
Бунт против простоты, или Как Марфушка стала мамой Анжелики-Весны
Откуда этот всплеск? Это бегство от обыденности. Поколение Марин, Ольг и Наташ, выросших в 90-е, стремится дать своим детям уникальный «бренд». Имя становится способом выделиться, заявить о своём вкусе и, как ни странно, о социальном статусе. Кажется, что двойное имя звучит аристократично, по-европейски. Хотя у тех же британских монархов дети носят вполне традиционные имена, пишет автор дзен-канала Эстер Нефф — Мама. Мода. Красота.
Цветочная лихорадка: от Лилии до Астры
Параллельно набирает силу тренд на имена-цветы. Статистика по Москве пестрит Лилиями, Маргаритами, Розами. Появились даже Астры, Весны и Цветелины. Это красиво, мелодично и… безопасно. Такие имена не вызывают отторжения, как некоторые ультрамодные неологизмы, но всё равно создают эффект лёгкой исключительности. Они будто бы возвращают нас в какую-то старую, добрую, «киношную» реальность, где все героини были с такими именами.
Проблема отчества, или Здравствуйте, я Огюст Жерар Мишельевич
Здесь начинается самое забавное. Представьте себе будущие поколения. Какое отчество будет у детей Огюста Жерара Мишеля? Варианты, конечно, есть, но звучать они будут как минимум экзотично. Это игра в долгую, последствия которой родители редко просчитывают. Ребёнку с именем из трёх слов предстоит нелегко в школе, а потом и во взрослой жизни, где его будут вечно переспрашивать и коверкать его «уникальность».
Между выпендрёжем и традицией
Конечно, есть случаи, когда двойное имя оправдано — смешанные браки, национальные традиции. Но когда в обычной московской семье называют ребёнка Эдвард-Энтони, это выглядит как попытка прыгнуть выше головы. Словно родители хотят через имя ребёнка прожить другую, более гламурную жизнь. И в этом кроется главный парадокс: пытаясь сделать дитя уникальным, его порой превращают в объект для косых взглядов.
В итоге, тренд на «анджелинестые» имена — это симптом. Симптом желания яркой индивидуальности в мире, где всё уже придумано до нас. Хочется пожелать новым Маргаритам, Огюстам и Цветелинам удачи. Им понадобится определённый характер, чтобы с гордостью нести своё имя — особенно когда их будут вызывать к доске в школе.
