Известный политический эксперт, профессор юриспруденции колледжа Бёркбэк (Birkbeck) Лондонского университета, академический координатор Европейского центра по защите прав человека, эксперт Совета Европы Билл Бауринг (Bill Bowring) в комментарии МедиаПотоку рассказал о ситуации в российских СМИ, местных выборах, Крыме и США.
— В одной из ваших работ есть такое высказывание: «Ни один из российских политиков не будет там навсегда, у власти. Есть много молодых людей, которые этим недовольны и, в конечном счете, это изменится. У нового поколения есть доступ в интернет, и правительство не имеет никакого контроля над этим». Действительно ли интернет и интернет-журналистика могут стать таким инструментом свободы?
Это очень популярно среди молодежи, потому что сейчас у большинства есть смартфоны, планшеты, они не читают газеты. Газеты — это для старшего поколения, для молодых людей огромное количество разных источников находятся в одном месте — это интернет. Лично я узнаю новости в интернете, используя много различных источников новостей. Это современная реальность — вся информация доступна с личного смартфона, нужно лишь оплатить интернет.
— Свобода и полнота источников информации позволит, на ваш взгляд, добиться максимальной объективности?
Объективность — это всегда уже чье-то мнение. Если вы слышите разные мнения, то есть больший шанс, что вы приобретете собственное мнение. И конечно, нужны реальные факты.
Я читал, что в России все больше и больше людей имеют доступ к интернету, но есть места у вас, где его нет. В 16-м столетии, когда в Европе появилась печать, это было страшно для властей. В Англии это было время Генриха VIII, тогда Библия на английском языке была запрещена, она все равно печаталась наперекор властям и была своего рода «контрабандой». А в 17 столетии процесс уже было не остановить: в Европе был огромный всплеск печатных публикаций. Это было похоже на интернет сегодня. Нет сомнений, что интернет очень важен для бизнеса, для общественной жизни, для государства, которое пытается контролировать его, но не получается, это очень трудно. «Экстремальным» вариантом такой свободы информации стали Эдвард Сноуден и Джуллиан Ассандж. Эти люди открыли огромное количество секретных материалов миру.
Я читаю каждый день «Ведомости» и «Коммерсантъ», иногда «Московский комсомолец» и «Аргументы и факты». Я считаю, что у вас есть много разных источников печати. Есть другой взгляд через такие СМИ, как «Слон», «Йод», «Медуза», телеканал «Дождь».
— У нас в республике вы касались вопроса СМИ?
Сегодня утром я смотрел марийское телевидение. Местные новости — это очень местные новости.
— Как у нас обстоят дела с национальными меньшинствами? В свое время вы изучали вопрос положения марийского языка в регионе.
Глава вашей республики не мариец, это военный прокурор, который прибыл из Москвы. Если бы глава был мариец, то у вас бы было больше марийского, чем итальянского.
Вот в Татарстане есть татарский язык как предмет средней школы. И татарский язык вы можете услышать на улицах Казани. У вас я редко слышу марийский язык на улицах городах. Все говорят по-русски. Но, к слову, даже у нас в Лондоне так много русских, что русский язык очень слышно.
— Изменилось ли как-то отношение к русским в Лондоне после последних событий?
Нет. Потому что Лондон всегда был с Россией в очень хороших отношениях. Мы были на одной стороне в войне против Наполеона и затем против Гитлера. Осталось очень теплое отношение к России после Великой Отечественной войны. Сегодня в Лондоне проживает большое число русских олигархов, которые владеют английскими футбольными клубами и СМИ, и создают экзотический «супербогатый» образ россиян. На британском телевидении был, например, недавно цикл программ «Meet Russians», рассказывающий о русских богачах в Лондоне.
В британских СМИ и обществе несколько другой акцент — всех больше волнует проблема исламского мира, ситуации в Сирии и Ираке, а на российском телевидении постоянно говорят об Украине, ситуации в Крыму и в Донбассе. Великобритания потеряла много своих солдат в Афганистане и Ираке. Зачем? Поэтому сегодня мы против присутствия любого вооруженного конфликта и не хотим повтора ситуации с Афганистаном.
— А что думают по ситуации с Крымом?
О Крыме в Британии больше знают по Крымской войне 19 века, которая запечатлена в стихах и рассказах, которые известны всем со школы. Но если спросить кого-то, о чем была эта война и зачем — никто не скажет. На самом деле про современную ситуацию с Крымом никто и ничего толком не знает. Ведь на самом деле Крым был по сути подарком СССР Украине в свое время, никто его не завоевывал. В целом британские «левые» и даже ведущие политические эксперты поддерживают позицию России. Например, недавно вышла популярная книга главного британского эксперта по России Ричарда Саквы про Украину, который также в целом поддержал российскую сторону. Я считаю, что большинство политиков на Западе считают, что Крым и Севастополь — это часть России, это уже состоявшийся факт, но эту позицию примут через несколько лет.
В каждой стране есть собственные проблемы. Месяц назад я был в Украине и заметил, что люди в Киеве очень недовольны своим правительством. В Украине идет борьба между коммерческими кланами. Порошенко отправил в отставку губернатора Коломойского, в этом тоже видно борьбу. Главный недостаток украинской власти — это огромная некомпетентность в том, что и как они делают. Но, я хочу сказать, что последние выборы в парламент были честные и ультраправые не получили поддержки. Лично я уверен на 100 процентов, что каждый день президенты Путин и Порошенко созваниваются по телефону, чтобы обсудить ситуацию.
— В Марий Эл и в других регионах в этом году состоятся выборы глав субъектов. Как вы оцениваете этот процесс?
В России это очень трудно. Сейчас фактически нет легитимной оппозиции. Страна нуждается в реальной социал-демократической партии, как во Франции, Германии, Англии и других странах. Проблема России в том, что существуют партии, которые можно назвать искусственными, и многие из них старого поколения, поколения СССР. И оппозиции, к которой относят Касьянова, Навального, не может быть. Если были бы реальные политические партии, не «компартии», не «эсэры», то был бы нормальный образ оппозиционной социалистической партии. Но я замечал, что в разных регионах «Единая Россия» не поддерживается, значит, есть возможность восстановить политическую ситуацию.
— В Соединенных Штатах только две ведущие партии, какая же там оппозиция?
Они очень похожи, и в этом их проблема. В США, что мне крайне интересно, сейчас первый чернокожий президент, хотя самая быстрорастущая часть населения – это испанцы. Я могу поспорить, что через пару поколений президентом станет испаноговорящий гражданин. Сейчас южные штаты Америки стопроцентно заселены испанцами: Аризона, Техас, Новая Мексика. И если будет вторая американо-мексиканская война, Мексика одержит победу. А Калифорния сейчас уже не часть США, а отдельный мир, они сейчас смотрят на Японию, на Тихий океан. По-моему отсюда кризис и в республиканской, и в демократической партиях. В республиканской партии, как вы знаете, есть совершенно сумасшедшие люди.
— Джон Маккейн?
Да, и, боюсь, Хиллари Клинтон. Если на следующих выборах она будет против Джеба Буша, это будет страшно, потому что эта женщина настроена против России, это факт.
— С США понятно, а у нас какие проблемы?
Я считаю, главная проблема России – наследственность, потому что Путин, можно сказать, наследник Ельцина. Ельцин готовился спокойно и мирно умереть на пенсии, а что будет после Путина — никто не знает.
