Крякнув напоследок сиреной, и распугав вышедших покурить пациентов, скорая влетела на пандус городской больницы. Захлопали двери машины и, клацнув колесами, выкатилась каталка. От встряски Арбузов открыл глаза.
«Господи», — пронеслось в голове, «как пить-то хочется». Он попытался облизнуть пересохшие губы, но язык уперся во что-то жесткое. Арбузов попытался выплюнуть это что-то, но оно не выплевывалось. Тогда он попробовал выдохнуть его. Получилось вроде противного трубного рева.
— Ого, очухался! Не давись! Это – воздуховод. Сейчас уберем. – сказал голос откуда-то сбоку. Каталка вкатилась в побитые белые двери, повернула и подпрыгнула на порожке. Тело тут же отозвалось неясной болью в грудной клетке. Арбузов застонал-замычал. В голове закружились обрывки мыслей. «Где я? Кто это рядом? Чтож так грудь-то болит?» И вдруг, он вспомнил, что вышел с арены после поединка с Ребером и упал. А дальше – пустота. Пугающая, черная, навалившаяся разом и подмявшая под себя, как могучий атлет. Дальше – боль в груди и нестерпимая сухость во рту. «Господи, я жив? Что со мной?»
Каталка еще раз повернув, остановилась. Тотчас над его лицом склонились лица. По-видимому четкость зрения еще не вернулась и лица виделись мутновато.
— Сделай вдох, дружок, — попросила голова справа. Арбузов как мог вдохнул, грудь снова заболела где-то посередке. – А теперь – выдох!
Арбузов как мог выдохнул и тут же выдернутая рукой, как пробка из бутылки, жесткая трубка вылетела изо рта. Борец закашлялся, грудь снова заломило, из носа пошли сопли.
— Не торопись, дыши спокойно, — раздался все тот же голос. – Значит, так, коллеги, был вызов в цирк на внезапную остановку сердца. Ко времени приезда около 15 минут реанимации цирковыми. Мы дефибриллировали трижды. Заряды — по возрастающей. Внутрисердечно – адреналин. Завели после третьего разряда. Дальше – все по протоколу. В себя пришел при выгрузке из машины.
— Хорошо, спасибо. Сигнальный лист и ЭКГ оставляйте. – уже другой, кажется женский голос. И уже к нему – Вы меня слышите? Можете сказать как Вас зовут и что с Вами случилось?
Арбузов еле ворочая сухим, казалось распухшим языком, начал сипло рассказывать о себе. Речь давалась ему тяжело: противно саднило грудь и по-прежнему мучительно хотелось пить. Видимо со стороны это было заметно, и голос прервал. – Попейте немножко. И тотчас какие-то руки заботливо приподняли его голову и поднесли разовый пластиковый стаканчик к губам. Вода, теплая, безвкусная, потекла по подбородку, щекам, закапала на шею. Первый глоток Арбузов даже не ощутил, второй почувствовал тугим комком, буквально продирающимся по пересохшему пищеводу. А третий глоток ему сделать не дали.
— Девочки, вызывайте дежурного лаборанта и поднимайте в палату.
Арбузова снова куда-то повезли на каталке, закатили в лифт и буквально на следующем этаже выкатили. Короткий переезд и вот уже белоснежные стены какой-то палаты приняли его в свои объятья. Переложив на широкую, с приподнятым головным концом кровать, Арбузов закряхтел-застонал от боли в груди. Ему тут же нацепили на грудь какие-то провода, установили стойку с бутылочками растворов и, что более всего возмутило Арбузова, ничуть не церемонясь, стянули с него исподнее, и ловко поставили мочевой катетер. Буквально сразу все вокруг снова закрутилось-завертелось, приборы запикали, засветились цифрами. Под нос дали какую-то смешную раздвоенную трубочку по которой, смешно шипя и побулькивая, пошел очень уж свежий воздух. «Кислород наверное», — догадался Арбузов.
— Почему у меня грудь болит? – наконец задал мучивший его вопрос подошедшей уже знакомой по встрече внизу, врачу.
— У Вас остановилось сердце, и Вы чуть умерли. Вернее умерли, но Вам провели успешную сердечно-легочную реанимацию. Залогом успешности ее и являются боли в грудной клетке. Вам несколько минут делали массаж сердца, а потом было несколько попыток завести сердце электродефибрилляцией. Вы в «рубашке» родились! Сейчас принесут анализы и мы решим, что с Вами делать.
— А что еще со мной можно сделать? – искренне удивился Арбузов, голос его при этом предательски задрожал.
— Мы убеждены, что остановка Вашего сердца произошла от закупорки артерий, которые питают сердце. В таком случае, важно как можно скорее попытаться «открыть» эти артерии, чтобы беда не повторилась снова.
Минут через десять, дав какие-то таблетки, его уже снова катили на каталке куда-то. Боль в груди чуть отпустила, дышать стало легче, но голова кружилась как после бутылки вина. Каталка въехала в какую-то комнату с полумраком и белыми стенами. Его подвезли и переложили на стол с чудовищным, на его взгляд, приспособлением в изголовье в виде какого-то полукруга-полудуги. Арбузова подтянули чуток, отвели правую руку и уложили на специальную подставку. Подошел в синем до пола, халате врач и попросил поднять правую руку кверху. Арбузов ничего не понимая, поднял руку и почему-то растопырил пальцы. Врач стал обрабатывать руку прозрачным раствором. Слегка потянуло спиртом.
— Кладите руку обратно. Лекарства все переносите? Аллергии не было? – спросил врач.
— Все. – вяло пробормотал Арбузов.
Его руку и все тело обложили стерильными простынями, оставив только кисть.
— Ничего не бойтесь, — уверенно сказал врач. – Я сделаю только один укол в руку. Больно не будет, почувствуете только распирание в месте укола.
Будничная суета операционной бригады, с непонятными фразами, постоянным гудением и вращением огромной дуги прервалась минут через десять-пятнадцать.
— Вы слышите меня? – из дремоты Арбузова вывел голос хирурга.
— Да, слышу.
— У Вас очень коварная ситуация в сосудах сердца. Из трех имеющихся артерий, закупорены две, а одна сужена процентов на 70. Смотрите. — с этими словами врач повернул к лицу Арбузова большой монитор, на котором, как червячки темнели какие-то полоски.
— Я ничего не понимаю.
— А я объясню. Вот эти две полоски как бы обрываются едва начавшись, а вот здесь, вместо нормального просвета, осталась тоненькая ниточка. Мы попробуем открыть Ваши артерии и восстановить нормальное кровоснабжение.
— Делайте, что хотите, — обреченно сказал Арбузов и прикрыл глаза.
С уважением – руководитель Регионального сосудистого центра Андрей Леонидович Пигалин.
Часть третья. Почему останавливается сердце?
Часть вторая. Почему останавливается сердце?
Часть первая. Почему останавливается сердце?