В ноябре появилась информация о том что предприятие «Лукоз» (производство и переработка молочной продукции, козья ферма) может приобрести вставший на якорь йошкар-олинский завод «МОЛПРОМ». О том, почему не удалась эта сделка, и о роли банков в инвестиционной экономике региона МедиаПотоку рассказал основатель крупнейшей козьей фермы России «Лукоз» Владимир Кожанов.
По его словам, изначально не было плана по приобретению «МОЛПРОМА», с предложением приобрести завод, который на тот момент стоял, но не был еще обанкрочен, вышел банк, выдавший этому предприятию кредит.
«Первая реакция была: зачем он нам нужен? Потом прошло какое-то время, подумали, а почему, собственно, и нет. Площадка в городе, это позволило бы нам расширить наши возможности, лучше обслуживать город, места у нас в Сернуре маловато, в Йошкар-Оле больше кадров, легче найти специалистов. Слово за слово, и мы начали думать об этом, потом поговорили со специалистами, решили, что это достаточно интересная покупка, которая улучшает наше предприятие», — рассказывает Кожанов.
При этом предприятие на тот момент не было банкротом, а просто прекратило деятельность. У МОЛПРОМА еще оставался кредит в госбанке, а имущество было заложено. В таком случае банк считает и имущество, и такой кредит проблемными и старается избавиться от них. Так и возникло предложение о продаже завода «Лукозу», который бы затем и отработал этот проблемный кредит.
«Кстати говоря, рентабельность молочного бизнеса крайне низка, когда все говорят, что это не так, я рад за них, что они столь оптимистично думают. Даже если взять самые большие предприятия, там редко можно встретить рентабельность более 6 процентов, в основном ниже», — продолжает глава «Лукоза».
По его словам, в момент раздумий появился второй банк и, кстати, тоже государственный, с предложением предоставить новый кредит на покупку предприятия и реструктуризацию старых долгов завода.
«Ну, а дальше стали думать, стоит ли он тех денег, которые объявлены? Мы начали сильно сомневаться, поскольку помимо денег на покупку еще порядка 60-70% этой суммы потребовалось бы вложить, чтобы привести его в порядок чисто внешне, без оборудования. Все это занимает время, все эти кредиты надо обслуживать. Шансы, что мы успешно с этим справимся, у нас были не очень большие. В это время банк заботливо пытается предложить нам кредит на более выгодных условиях», — отмечает он.
Однако бизнесменов удивили и насторожили условия кредитного договора банка: «Там звучало примерно так: нельзя жениться, нельзя разводиться, нельзя умирать, нельзя продать старый трактор, нельзя купить новый трактор, нельзя ничего взять в лизинг, нельзя ни с кем разговаривать, шептаться, обниматься… В общем ситуация была такова – мы вам дадим денег, свяжем вас по рукам и ногам, в рот вставим кляп, на глаза наденем повязку, а вы после этого покупайте, успешно работайте и отдавайте. У меня возникает вопрос: о чем думают банки? Я понимаю, что они хотят спрятаться от мошенников, которые их постоянно обманывают на кредитах. Я бы на месте мошенников подписал бы эти условия и еще написал: отрубите мне ноги, руки, если я что-нибудь не так сделаю, спокойно взял деньги и сбежал с ними. Но мы-то собирались работать и отдавать кредит. А как можно работать, когда тебе связали руки, ноги, заткнули рот и глаза?» — удивляется Кожанов.
По его словам, работать в таких условиях без привлечения как минимум магии невозможно, при этом над отраслью постоянно висит угроза отмены продуктового эмбарго.
«И получилось, что у нас единственный выход: потихоньку развиваться и никаких быстрых движений мы себе не можем позволить до той поры, пока государство не начнет помогать тем, кто хочет работать. Я с инвестиционным кредитом сталкиваюсь в первый раз и могу сказать: инвестиционный кредит может брать либо авантюрист, либо мошенник, либо тот, кто каждый день находит большие алмазы по дороге на работу. По тому, какие условия ставят сегодня банки, лучше пойти охранником в банк работать», — говорит руководитель компании. По его мнению, такая позиция банков вызвана не объективными кризисными явлениями, а полным наплевательским отношением к бизнесу и российскому гражданину, отсутствием любви к Родине.
«Они хотят думать о своем здоровье, хорошо выглядеть, иметь красивые офисы, хорошие машины и еще бог знает что. Мы им просто не нужны, мы — пыль под ногами. Русский человек русскому банку не нужен. Они живут другой жизнью. Мы живем на земле, а они в небесах. Небожителям земляне непонятны», — сетует Кожанов.
«В общем, я потрясен пока, честно говоря. Желанием перестраховаться теми, кто работает, и при этом – большим количеством невозвратов. Эти невозвраты дают люди, и все вот эти условия кредитования, я так понимаю, на этих людей не работают. Зачем тогда нормальным людям вязать ноги-руки? Кому это надо? Если человеку связать руки и ноги, он вряд ли сможет бежать. И вряд ли он сможет отдать этот кредит», — продолжает он.
На вопрос о том, чем это могло бы быть выгодным банку, Владимир Кожанов затруднился ответить: «Судя по всему, у него есть выгода, которая простому человеку, как мне, недоступна и непонятна. Я считаю, что это просто нелюбовь к Родине. Может, хотят, чтобы никто не работал, чтобы экономики нашей не существовало. Если исходить из этого, то у них все хорошо получается. Я, правда, в это никогда не верил, пока не столкнулся сам», — заключает он.
Дальнейшая судьба МОЛПРОМА пока неизвестна. Возможно, кредиторы дальше будут искать того, кто купит его на кабальных условиях, или же подвергнут завод процедуре банкротства.